— Ох, ну ладно. Сделаю вид, что поверил. Но знайте, много врать вредно для здоровья, — откликнулся я, чувствуя себя идиотом.

Так, что я могу сделать в такой ситуации? Пойти войной против отдела полиции? То есть, читай, против всего государства. Не, пока рановато.

Биться в истерике и пускать сопли? Ага, не поможет! Приводить здравые аргументы? Бессмысленно! Видно, этот майор всерьез решил меня задержать, не позволив связаться с родственниками и адвокатом.

Спорить с ним будет бессмысленно. Пусть делает, пока, все что хочет. А я как следует все обмозгую и найду способ связаться с Геллой. Это — единственный выход, других вариантов здесь нет.

Удивившись моему спокойствию, особист начал допрос. На сей раз вопросы были нормальными, а не «какие штанишки ты носил в детстве?»

Меня спрашивали, как проходил аттестацию перед магической комиссией? Какие отношения с учителями и сверстниками? Где был вчера, куда шел сегодня? И много чего еще в том же духе.

Майор заполнял протокол после моих ответов. Я старался говорить правду, но, разумеется, не всю и не сразу. Получалось довольно неплохо.

Бранин не заподозрил подвоха. И спустя какое-то время, шумно выдохнул, закрывая папку с бумагой.

— Фух, ладно, пока что все ясно. Теперь пообщаемся позже. А ты можешь слегка отдохнуть, — сказал он, не скрывая своего облегчения.

— Угу, звоните мне, если что. Буду дома, — ответил, как ни в чем не бывало.

— В камере! — воскликнул силовик, тараща глаза. — Домой ты попадешь… кхе-кхе, не сегодня. Особо опасных подозреваемых содержат в камерах, юный друг. Такова, как говорится, наша грешная жизнь.

— О, даже так? Что ж, роете вы себе яму, господин майор. Прям-таки, большим экскаватором, — пропел я.

Мужчина лишь слегка усмехнулся и вызвал конвой, который повел меня по мрачному коридору в глубину казенного помещения.

Сторож склада Дмитрия Волкова старик Игнатьич только что обошел помещение и не выявил там пропажи или чужих следов. Он бдительно осмотрел все вокруг, а потом принялся закрывать ворота на большой амбарный замок.

День подходил к концу. Яркое закатное солнце било в глаза. Облака горели прекрасным светом, создавая атмосферу романтики. Но Игнатьичу было сейчас не до этого.

— Так, ну и где этот новый барин запропастился? — ворчал под нос сутулый старик. — Нет бы за дела взяться? Стены хотя бы покрасить, забор по периметру починить. Эх, молодежь, молодежь. У них из-под носа воруй, не заметят. Хорошо хоть есть старая гвардия.

Старик поправил шапку ушанку, которую носил даже летом. Потом выпятил грудь колесом и принял стойку Смирно, как бы демонстрируя боевой дух. Дальше хмыкнул и хотел уходить. Но зачем-то подергал замок, проверяя его на прочность.

— Во, крепко накрепко. У меня тут мышь не проскочит. Хрен кто эту дверь разломает. Хоть монтировкой, хоть чем, — гордо сказал сам себе.

В тот момент, из склада послышался шорох. Старик нахмурился и прислушался, не понимая, что происходит.

Шорох резко усилился, послышались какие-то звуки. Такое чувство, что там кто-то шастал, причем, так сказать, не особо стесняясь.

— Э! Что еще за дела? Ууу скоты… Щас дробью у меня в пятую точку получите, — проворчал старик, снимая с плеча старое ружье.

Он хотел открыть склад и проверить, что там случилось. Но случайно взял не тот ключ, и замок не поддался.

— Что ты будешь делать, зараза? Ладно, погодите там у меня. Я сейчас вам насыплю. Я вам щас покажу, — прошипел, подбирая нужный ключ.

Как вдруг за стеной послышались тяжелые шаги, будто кто бродил в железных ботинках.

— Что за нахрен, едрыть твою в дышло? — напряженно выдохнул старик.

В тот момент стена правее него развалилась. Тонкая бетонная плита хрупнула, как скорлупка яйца, с выбросом осколков и пыли. Арматура отогнулась в стороны. И из проема медленно вышел манекен, что барин привез на той неделе для своих тренировок.

— Ой! Батюшки святы! Ты чего? Ты чего??? — завопил дед, вскидывая ружье и не понимая, что происходит.

Перед ним стоял живой человек. У которого были огромные кровавые раны, а в них виднелся блестящий металл. То есть, он совсем не живой. Но как тогда ходит, ломая стены? Полный бред, от которого можно свихнуться.

Игнатьич почти что свихнулся. Рассмеялся как малый ребенок и почесал голову, не зная, как реагировать.

— Здравствуйте, — холодно сказал Кнаут. — Вы мою шляпу не видели?

— Ч-то? Не-е не видел… Что ты за… чудо такое? — кое-как прошипел дед, чуть не падая в обморок.

Кнаут окинул его взглядом и направился прочь. Ему надо было срочно восстановить тело, иначе душа долго в нем не продержится. А разговоры с престарелым сотрудником безопасности он решил отложить на потом.

Спустя какое-то время, когда истерзанный человек-робот почти ушел, Игнатьич схватился за голову и громко воскликнул:

— Стоять! Ты моему барину принадлежишь! Куда пошел… гад такой?

Кнаут ничего не ответил, отходя от склада все дальше.

— Вот окаянный. Собака такая, — прошипел старик, вскинул свое ружье и пальнул.

Неизвестно куда попала мелкая дробь. Но Кнаут остановился и обернулся назад.

— Не тратьте патроны зазря, — крикнул, погрозив пальцем и спокойно направился прочь.

— Ого! Это да. Матерь божья, зараза, — простонал старик, опуская ружье, и не зная, что со всем этим делать.

Так, чувствую, что потоки эрны слегка притупились, но пользоваться ими еще возможно. Это уже хорошо. Ведь другие заключенные точно лишены магии. Значит, у меня будет некая фора.

Мысленно связываюсь с крысенышем. Спрашиваю, где он находится.

— Я здесь, господин милорд! Где ж мне быть… Мы с вами связаны, как мать с сыном, — бодро рапортует мне Чипс.

«Тьфу, что за тупые сравнения? Будь наготове, готовься выполнять, что скажу», — передаю ему информацию.

Тоже мне, блин сынок. Да и я на роль мамаши не подхожу. Хотя, все равно приятно, что Чипс никуда не свалил. Вон прячется в тени и скачет вдоль стенки. Моя мини мохнатая армия.

Ладно, это уже хорошо, осталось узнать, куда меня повели. Надеюсь, не сжигать в печи тайного крематория.

— Напра-во! Направо сказал! Че оглох, что ли? — громко крикнул конвойный, толкая меня в сторону железной двери.

Я настолько задумался, что почти отключился от реальности. Но это не повод так со мной обращаться.

— Полегче с аристократом, холоп, — бросаю бугаю сквозь зубы.

— У нас аристократов тут нету. Только враги империи! Давай, вали, благородный. Тебя на балу заждались.

Дверь открывается со стальным лязгом. Меня силой вталкивают внутрь помещения и громко хлопают за спиной.

Я оказываюсь в просторной камере, где сидят несколько человек. Вроде пять или шесть, точно определить не выходит.

Все они — уже взрослые люди. Один вообще старикан лет шестидесяти. Есть примерно тридцатилетние мужики, есть молодчики — по двадцать с чем-то.

Все одеты по-простому в спортивные костюмы да свитера. Я один вырядился, как на свадьбу лучшего друга. И явно выделяюсь из серой массы, как внешним видом, так и молодым возрастом.

Камера неплохо обставлена, если можно так выразиться. Здесь есть телевизор, микроволновка и холодильник. Большой стол тоже присутствует. Стальные нары в два яруса. Отхожее место в углу. Небольшое окно с решетками, на котором открывается форточка.

Что ж, не княжеская резиденция, но жить можно. Хотя, это не самое главное.

Ведь меня сверлят глазами несколько бандитских рож сразу. А лысый подкачанный дядя лет тридцати пяти бодро встает из-за стола и подходит ко мне с легкой улыбкой, очевидно, желая провести знакомство по местным правилам.

Глава 7

— Здорова, гражданин, ты кто по жизни? — говорит мне мужик в полосатой футболке с наигранным «блатным гонором».

Остальные замирают и смотрят. Кое-кто тихо лыбится. Видно, что это театр для душевнобольных. Причем, актеры даже не пытаются нормально отыгрывать.